Читать книгу "Ты мой трофей  - Юлия Динэра"

Хмурый водитель на большом автомобиле с затемненными стеклами, довез меня до дома, сказал, что вернется вечером, – так велел хозяин, я не возражала, хотелось быстрее ванну принять и маме позвонить. Настьки дома не оказалось, пришлось воспроизводить номер мамы по памяти, а общались мы не так часто, чтобы было легко его вспомнить. На кухонном столе лежала записка, коряво начирканная карандашом, должно быть, в спешке.

«В холодильнике Шаурма, съешь, а то пропадет, вернусь завтра к обеду, покорми Оболтуса»

Отлично. Настя свалила куда-то с ночевкой, в холодильнике мышь с утра повесилась, пришлось разогревать это подобие еды, завернутое в лаваш.

Мать обрадовалась, когда я сказала, что деньги будут на ее счету со дня на день и, она может оплатить взнос за операцию. Я не виню ее за этот щенячий восторг, мы обе счастливы, только каждый по своему, потому что она даже не подумала спросить, откуда ее двадцати трехлетняя дочь, работающая курьером (уже нет), нашла миллион. Разговор закончился быстро. Как обычно.

В дверь позвонили в семь вечера, я как раз почти досушила волосы и заплела их в небрежную косу, перекинув через плечо. Оболтус потерся об мою ногу и последовал за мной до двери. Глянув в глазок, я сразу узнала высокого, хорошо сложенного мужчину в черном костюме, он стоял так, словно кол проглотил. Настораживало меня только то, что он знал номер квартиры, где я живу.

– Вы следили за мной? – С легким прищуром, открыв дверь, спросила я.

– Это часть моей работы.

– Отлично. В квартиру я Вас не пущу, чая нет.

– Мне велено доставить Вас в течение часа, поторопитесь, пожалуйста.

– Доставить?

– Именно.

Нет. Я что пакет какой-то? Посылка? Захлопнув дверь перед носом мужчины, я схватила свой розовый рюкзак, сунул туда документы и кошелек, положила в миску Оболтуса больше еды и черканула Настьке ответную записку. «Не переживай, если меня не будет пару дней, деньги за квартиру возьми в зимней куртке, не забывай, пожалуйста, про кота, корм закончился»

Я, конечно, надеялась вернуться домой уже сегодня, но понятия не имела чего ожидать от этого дня, точнее от человека договор с которым подписала. Договор. Вот блин. Нужно было перечитать заново. Помню, что там говорилось, что-то о том, что я должна жить там, где решит этот сноб. Боже, просто бы побыстрее от него избавиться. Надеюсь, у Владислава Романовича все получится, раньше чем через месяц.

Мы долго ехали по центральным пробкам, я сидела сзади и часто выглядывала вперед из-за высокого сидения, чтобы разглядеть весь путь, особенно после того, как мы свернули в частный сектор, который восхищал своими строениями. Широкая дорога, изящные крыши особняков виднелись из-за больших заборов, которые были то ли реальными заборами, то ли крепостью. Да здесь можно от войны спрятаться, какой пафос, не удивлюсь, что у каждого владельца дома имеется свое собственное бомбоубежище. Эх, куда-то меня понесло. Дальше шел лес, прямо за домом, у которого мы остановились. Забор кирпичный, высокий, верх обрамлен витиеватыми коваными узорами, похожими на змей. Жуть какая-то. У ворот стоял мужчина. Крепкий такой. Его пиджак мог бы лопнуть, если бы тот чуть напрягся, прям, зуб даю.

Дом выглядел, как с картинки из тех брошюр, которые нам выдавали в школе перед какой-нибудь экскурсией, которые я обычно не посещала. Внутри он казался еще больше, чем снаружи, будто в Викторианскую эпоху попала. Высокие потолки, блестящий пол, огромные картины на стенах, бархатные шторы на окнах. Вся мебель исключительно из дерева, два дивана по углам, обтянутых красной кожей, кованые узоры на длинной лестнице, все это захватывало бы дух, если бы я четко не понимала, что мне тут не место, а еще пахло краской, совсем немного, но я уловила. Наверное, ремонт недавно делали. Мужчина проводил меня в одну из комнат на первом этаже, с большой белой кроватью и огромным окном, почти во всю стену.

* * *

Она сидит на постели, руки сложены на коленях, вижу, как нервничает, перебирая пальцами, смотрит в окно, не оборачивается, когда я вхожу. Мне нравится эта спальня, самая светлая из всех, что здесь есть, самая ненапыщенная. Ей подходит. Я хотел приучить ее к роскоши, показать ей, что я могу дать, и как я могу это все забрать, как у всех них. Они обожают эту роскошь. Праздники. Платья. Украшения. Но если говорить о русалочке, в первую очередь ей нужен комфорт, чтобы вкусить все преимущества роскоши. Здесь будет комфортно. До тех пор, пока я так хочу.

Скромная. Невинная. Робкая. Такая ли ты на самом деле? Ее темные волосы заплетены в косу и перекинуты через плечо, и я подумал о том, что хочу увидеть их распущенными. Слишком приземленно. Даже если ради того, чтобы намотать их на руку в момент, когда буду ее трахать.

– Нравится?

Она вздрагивает от звука моего голоса. Ее ангельское лицо заставляет думать, что она уже покорилась, но это обман. Выразительные глаза. Все еще красные. Выглядит, как провинившаяся школьница. Я все еще сомневаюсь, что моя реакция на нее является нормальной. Я никого не рассматриваю больше пяти секунд. На эту можно смотреть вечно. Как она хлопает своими длинными ресницами, закусывает нижнюю губу, когда хочет расплакаться.

– Что? – Переспрашивает она, своим соловьиным, все еще напуганным голоском. Я не делаю замечание насчет бессмысленных вопросов. Пусть почувствует, что я не настроен враждебно.

– Комната. Тебе нравится?

– Да. Милая. Кровать мягкая. – Проводит рукой по покрывалу, наблюдаю за ее тонкими изящными пальцами. Душу себя изнутри за мысль о том, что могут делать эти невинные ручки.

– Ты будешь здесь жить.

– Но я не взяла с собой никакой одежды.

– Правильно сделала. У тебя будет новый гардероб.

– Но.

Я вскинул руку и та замолчала. Молодец. Знай свое место. Знай, когда можно говорить, а когда нет.

– Ты быстро учишься. Побольше молчи и слушай, и станешь моей любимицей.

Она нахмурилась. Глупая.

* * *

В дверь постучали, после чего она немного приоткрылась и в щелке показалась голова мужчины, вероятно, охранника. Все это, определенно мне не нравилось. Роскошный дом, охрана с гарнитурой в ушах, тот водитель, который следил за мной, а я даже не заметила.

– Все готово, Максим Романович.

– Идем. – Он протянул мне руку и, я уставилась на нее. Встала. Потерла ладони о карманы штанов и прошла вперед, обходя вытянутую руку мужчины стороной. Больно нужна мне его внезапная обходительность. Только я открыла дверь, чтобы выйти, как она захлопнулась перед моим носом, и я оказалась в ловушке.

– Никогда больше так не делай. – Низкий голос прозвучал прямо у моего уха. – Я прощаю тебя только потому что ты здесь первый день и мы одни. Если я подаю тебе руку, ты обязана ее взять. Кивни, если поняла.

Понять-то я поняла, но кивать не собиралась. Тоже мне диктатор.